На улицах столицы уже установлено более двух тысяч автоматов, принимающих пластиковые бутылки и алюминиевые банки. Заслуженное вознаграждение сдающим тару — 10 копеек за «пластик» и 40-70 копеек за банку. Сами аппараты, называемые «фандоматами», стоят от 4 800 до 7 000 евро. Окупается ли это чудо германской техники и каковы перспективы подобного бизнеса?

- Название происходит от немецкого «pfand» — «залог».
- Для российских условий усилена антивандальная защита.
- Дорогие модели оснащены прессом, сминающим сданную тару.
- «Умный» приемный контейнер определяет вес и объем тары, а сканер способен распознавать 30 тысяч штрих-кодов и позволяет точно идентифицировать объект.
- Оборудован системой «микроклимат», поддерживающей стабильную температуру и влажность для бесперебойной работы аппарата.
- Производится в Германии.
- Стоимость — 4 800-7 000 евро

Судя по тому, что оператор у всех столичных фандоматов один-единственный — компания «ПрофБизнесТелеком», а других желающих расставлять по Москве дорогостоящие автоматические сборщики тары не наблюдается даже на горизонте, бизнес этот — не самый заманчивый. Тот же «ПрофБизнесТелеком» не обходится без финансирования московского правительства.

История эта — уже давняя. В 2003 году «ПрофБизнесТелеком» выиграл конкурс и стал получать финансирование на установку фандоматов из целевого городского фонда. Логично было бы предположить, что средства выделялись в рамках какой-либо городской экологической программы, связанной с переработкой твердых бытовых отходов… Ан нет, организатором конкурса стала городская комиссия по квотированию рабочих мест, а победитель должен был создавать рабочие места для учащихся профтехучилищ. И идея с фандоматами показалась чиновникам более привлекательной именно с этой точки зрения, а не из-за «экологичности». Как говорят в «ПрофБизнесТелекоме», каждый установленный фандомат обеспечивает частичную занятость для одного–двух человек, всего же компания трудоустроила 1 400 подростков: курьеры, осуществляющие выемку тары из автоматов, зарабатывают от трех тысяч рублей в месяц, а техники-программисты, настраивающие аппараты, — до девяти тысяч.

Нужно заметить, что у компании «ПрофБизнесТелеком» в среде бизнесменов, работающих в области сбора и переработки вторичного ПЭТ (пластиковых бутылок) и алюминия, хватает недоброжелателей, утверждающих, что и с конкурсом все было нечисто, и стоимость закупаемых в Германии на деньги города фандоматов искусственно завышена. Ни опровергнуть слухи, распространяемые недоброхотами, ни найти им подтверждение, признаем сразу, «Бизнес-журнал» не смог, как ни старался. Сам «ПрофБизнесТелеком» отказывается сообщить что-либо о размерах и условиях финансирования со стороны властей города.
Последние тоже удивили труднообъяснимой скрытностью. «То, что выносится на городскую комиссию (все, что касается тендеров и выделения средств), является конфиденциальной информацией, — заявила Марина Машинистова, советник в отделе комитета общественных связей. — Мы не можем ее разглашать, по условиям партнерских отношений. Это же финансы! Какой банк вам скажет, у кого какие счета? Можно лишь сказать, что в этом конкурсе аналогичные фирмы не принимали участия». Банковская тайна, да и только!

Что касается стоимости фандоматов, то не помог и запрос в немецкую фирму Loetec Elektronische Fertigungs systeme GmbH, которая их производит. Президент компании герр Гунтрам Хегер прислал ответ на чистейшем русском языке, в котором мягко отказался выслать прайс-лист на свою продукцию и посоветовал (дословно) «доверчиво обращаться к нашему партнеру в России, компании «ПрофБизнесТелеком».

Ну да бог с ними, с этими засекреченными по непонятной причине конкурсами давно минувших дней и непрозрачным финансированием проекта. «Проф- БизнесТелеком» отказался сообщать какие-либо данные об объемах своего бизнеса, но и без того при помощи элементарной математики можно примерно оценить размер инвестиций в покрывшую почти всю столицу сеть фандоматов и доход, который она способна приносить. Исходя из заявленной стоимости фандомата, две тысячи аппаратов обошлись приблизительно в 11–12 миллионов евро. Цифра внушительная. «Да на эти деньги я бы безо всяких фандоматов такую сеть приемных пунктов по всему городу организовал, что ни одна пустая банка мимо меня не прошла бы!» — эмоционально прокомментировал один из участников рынка.

Дальше давайте смоделируем идеальную ситуацию по сборам тары для оператора сети фандоматов. Каждый аппарат за день наполняется под завязку (400 объектов), причем исключительно алюминиевыми банками (самая «выгодная» тара). Итого получаем 800 тысяч банок в день общим весом в 20 тысяч килограммов. Несколько владельцев приемных пунктов любезно проинформировали «Бизнес-журнал» о текущих ценах, по которым переработчики принимают сейчас алюминиевое вторсырье: 38,2 рубля за килограмм при партии в 5–10 тонн.

Это означает, что за один день оператор сети фандоматов теоретически может аккумулировать объем тары, за который сумеет выручить 770 тысяч рублей. Общая выдача людям, опускающим банки в фандоматы на улицах Москвы, в этом случае составит 560 тысяч рублей. В результате получаем разницу в 210 тысяч рублей (или 5 967 евро) в пользу компании в день. А теперь — внимание: даже без учета амортизации, административных, технических и логистических расходов оператора, возникающих при эксплуатации сети (а они немаленькие!), инвестиции в размере 11–12 миллионов евро окупятся при самом благоприятном раскладе через 5,5 года! Воистину, подобную сеть фандоматов можно строить только на бюджетные деньги.
Об эффективности инвестиций в фандоматы спорить можно долго, но мировая практика непреложно свидетельствует об одном: именно сбор и сортировка — самое слабое звено в цепочке ресайклинга (от англ. «повторное использование») тары и упаковки. Причем почти повсеместно выполнение этой задачи требует дотаций и поддержки либо со стороны властей на городском (государственном) уровне, либо со стороны производителей. Зато следующее звено — переработка — может быть уже вполне доходным делом.

С переработкой отходов в Москве, да и во всей России, дела обстоят неважно. «В Германии, где приняты наи- более эффективные законы по утилизации и переработке мусора, перерабатывается около 40% отходов, и это один из самых высоких показателей по Западной Европе. Стекла и бумаги перерабатывается до 60%, металла — до 50%, пластика — 20%», — поясняет Сергей Фильченков, аналитик компании «ФИНАМ». По словам эксперта, в Германии действует система, финансируемая средствами от «зеленой точки» — лицензии, за которую платят производители. В этой системе также функционирует закон о введении залога на пластиковые бутылки и алюминиевые банки.

Москва, которая за год производит около 20 миллионов тонн отходов, пускает на вторичную переработку только 15%, а еще 20% — сжигает. Все остальное уходит на мусорные полигоны. Впрочем, Лев Федоров, президент союза «За химическую безопасность», категорически настаивает на том, чтобы их называли просто свалками: понятие «мусорный полигон» все-таки предполагает научно-организованный подход, который до сих пор в нашей стране по-настоящему не применяется. «Вроде бы сделали полигон для уничтожения токсичных отходов в Ленинградской области, где «ночевали» шведские деньги. Но проверка Ростехнадзора выявила в проекте огромное количество недостатков. Впрочем, в Москве нет и такого — одни бесхозные свалки», — констатирует Лев Федоров.

И все-таки: можно ли построить на мусоропереработке красивый честный бизнес? Сергей Фильченков из «ФИНАМа» уверен, что это может быть довольно доходным делом — при условии, что оно поставлено на широкую ногу.

— Срок окупаемости мусороперерабатывающего производства — около одного–двух лет, — рассуждает эксперт. — А по алюминиевой банке средняя рентабельность может быть на уровне 25%. Рентабельность переработки упаковки — 17–20%, при этом она напрямую зависит от сортировки. То есть выгоднее заниматься переработкой отсортированного материала, чем обработкой несортированного. Более высокую рентабельность можно получить, если объединить сбор и переработку в одну технологическую цепочку, как и поступила компания «ПрофБизнесТелеком».

Мария Верномудрова, пресс-секретарь компании, обрисовала эту цепочку следующим образом:

— Все, что собирается с помощью аппаратов, доставляется на завод, в цех сортировки и первичной переработки. Поскольку и алюминий, и ПЭТ, и сталь собираются в единый мешок, первым этапом идет сортировка. Алюминий отделяется от стальных банок, с ПЭТ-бутылок снимаются крышки. Крышки производятся из другого вида пластмасс, поэтому перерабатываются отдельно. Бутылки сортируют по цветам — на бесцветные и цветные, — после чего они перерабатываются в гранулы.

Из пластиковых бутылок в итоге получается очень чистое и качественное сырье. Алюминий прессуется в брикеты весом по 15–20 килограммов, которые в дальнейшем переплавляются в слитки. Потребителей вторсырья хватает. Крупнейший из них — «РусПромАвто», подконтрольный холдингу «Базовый элемент».

И все-таки производство по переработке вторсырья явно не может выступать финансовым «донором» для такой дорогостоящей структуры, как сеть фандоматов. Это означает, что если кто-либо попытается запустить бизнес, аналогичный построенному «ПрофБизнесТелекомом», в его бизнес-модели все равно не будет хватать самого важного компонента — бюджетных вливаний.

Старожилы рынка — небольшие фирмы, принимающие вторсырье по старинке, через пункты приема, — вообще склонны оценивать эффективность автоматических сборщиков как низкую и несоразмерную вложенным средствам. И у фандоматов, и у обычных пунктов приемки основной контингент сдающих тару примерно совпадает: работники ЖКХ (дворники, уборщики), пенсионеры и малоимущие. Ну разве что молодежь, имеющая природную душевную склонность ко всяким гаджетам, делает выбор в пользу аппаратов. «Фандоматы, на мой взгляд, не являются для нас серьезным конкурентом, — утверждает Валентин Лысяков, директор компании «Амтео-Л». — И в первую очередь это связано с самим процессом приемки. Нашей клиентуре привычнее сдавать вторсырье живым людям, с которыми можно пообщаться, задать вопросы».

У многих вызывает сомнение и правильность избранного «ПрофБизнес-Телекомом» способа вознаграждения за сданную тару — деньгами. «Мотивация получается какая-то сугубо меркантильная, безыдейная, она не вовлекает в процесс новых людей», — рассуждает на форуме отраслевого портала «Вторичное сырье» один из участников.

Действительно, большинство прохожих в тех людных местах, где устанавливаются фандоматы, предпочтет бросить бутылку или банку в урну, а не в аппарат, который одарит их за это мелочью. Кстати, на своей исторической родине, в Германии, фандоматы выдают не деньги, а чеки-боны, на которые можно приобрести продукты питания.

Участники упомянутого выше форума попытались придумать, чем лучше мотивировать наших соотечественников. Одно из предложений оказалось таким: пусть автомат вместо денег каждый раз отпускает какую-нибудь новую шутку или исполняет музыкальный хит… Или прорицает что-нибудь приятное и глубокомысленное на манер оракула. А что? Технически это несложно, деньги экономятся. Владельцы авторских прав на шутки-песни наверняка не будут против (все-таки это вклад в экологию города). Те же, кто привык сдавать тару «за интерес», вполне могут и прогуляться до обычного пункта приема.

Шутки шутками, а фандоматы продолжают наступление на Москву, финансирование выделяется. «Проф-БизнесТелеком» уже заявляет о планах расширить сеть до шести тысяч аппаратов…

Все это — ПЭТ

Что можно сделать из пустой пластиковой бутылки?

Около трети вторичного ПЭТ используется для изготовления волокна, синтетических нитей, одежды и геотекстиля. Остальные направления включают производство листа и пленки.

Волокна из ПЭТ находят самое различное применение. Например, из него изготавливают обивку для автомобилей и ковровые покрытия для жилых и офисных помещений. Приблизительно 70% всего вторичного европейского ПЭТ используется для производства волокон полиэстера. Волокна большого диаметра используются как утеплитель спортивной одежды, спальных мешков и как наполнитель для мягких игрушек. Из тонких волокон получают искусственную шерсть, используемую для трикотажных рубашек, свитеров и шарфов. Такие ткани могут содержать до 100% вторичного материала. Например, для изготовления теплого свитера из искусственной шерсти требуется в среднем 25 переработанных ПЭТ-бутылок.

Лист и лента — «классические» продукты из ПЭТ. Лист производится для изготовления пластмассовых коробок — например, для фруктов или яиц. На контейнеры для яиц и другие пластмассовые коробки уходит приблизительно 9% общего объема вторичного ПЭТ. Другие области его применения включают упаковку для туалетных принадлежностей и товаров народного потребления.

Источник: bussiness-magazine.ru